Джон Картер, марсианин - Страница 90

Но ничего другого не оставалось. Боюсь, однако, что я сделал это очень и очень неловко.

Осторожно снял я ее ручки с моей шеи и, держа их в своих руках, рассказал ей историю своей любви к Дее Торис. Рассказал, что из всех женщин двух миров, которых я знал и которыми восхищался, я любил только ее одну за всю свою долгую жизнь. Файдора слушала меня, закусив губу. Вдруг она вскочила, как разъяренная тигрица, тяжело дыша. Ее прекрасное лицо перекосилось злобой, глаза загорелись недобрым огнем.

— Собака! — прошипела она. — Проклятый богохульник! Ты воображаешь, кажется, что Файдора, дочь отца жрецов, умоляет тебя? Она приказывает! Что ей до твоей низменной страсти к жалкой краснокожей, которую ты избрал в своей прежней жизни? Файдора подняла тебя до себя, а ты, безумный, оттолкнул ее. Десять тысяч самых ужасных смертей не смогут смыть твоего оскорбления! Существо, которое ты называешь Деей Торис, умрет лютой смертью, и ты сам подписал ей смертный приговор. А ты — ты будешь самым жалким рабом богини, которую ты хотел унизить. Самые позорные работы будут поручаться тебе; тебя будут мучить до тех пор, пока ты не будешь ползать у моих ног и просить, как милости, смерти! Тогда, наконец, я снизойду до твоей мольбы и с высоты Золотых Скал буду любоваться на то, как белые обезьяны раздерут твое тело.

Как у нее все было предусмотрено! Меня поражало, что такая божественная красавица может быть так дьявольски злобна. Однако мне пришло в голову, что в своей программе мести она упустила одно маленькое обстоятельство. Поэтому, не для того, чтобы усилить ее гнев, а скорее для того, чтобы она могла изменить свой план применительно к настоящему положению, я молча указал ей на ближайший иллюминатор. Она очевидно, совершенно забыла об окружающей ее обстановке. При виде темной, струящейся воды, она бросилась на низенькую скамеечку, закрыла лицо руками и зарыдала, как несчастная маленькая девочка, а не гордая и всемогущая богиня.

Спуск еще продолжался. Толстое оконное стекло сделалось теплым от окружавшей нас горячей воды. Вероятно, мы были очень глубоко под поверхностью Марса. Наконец мы остановились. Раздался шум пропеллеров, и мы с огромной быстротой поплыли вперед. Вокруг нас было очень темно, но свет из наших иллюминаторов и отражение очень сильного прожектора на носу подводной лодки давали возможность видеть, что мы плывем по узкому подпочвенному каналу.

Через несколько минут шум пропеллеров стих. Мы остановились, а затем начали быстро подниматься. Снаружи сделалось светлее, и мы остановились окончательно.

Ксодар вошел в каюту со своими людьми.

— Идемте, — сказал он, и мы вышли с ним через отверстие люка, которое открыл один из матросов.

Мы очутились в небольшой подпочвенной пещере, в центре которой был бассейн, где и колыхалась наша подводная лодка.

Вокруг бассейна тянулся ровный неширокий пляж, а затем перпендикулярно поднимались стены пещеры и заканчивались сводом. В стене виднелись несколько входов, за которыми тянулись тускло освещенные проходы. Ксодар повел нас по одному из этих проходов, и вскоре мы остановились перед стальной клеткой лифта. Это была подъемная машина обычного на Барсуме типа. Они приводятся в действие при помощи огромных магнитов, подвешенных в воздухе. Остроумный электрический прибор регулирует количество магнетизма и скорость машины.

Едва дверь кабины закрылась за нами, как мы уже остановились наверху: с такой быстротой совершился подъем по высокому пролету.

Когда мы вышли из маленького здания подъемной машины, мы сразу очутились в сказочной стране.

Можно говорить о ярко-красных лугах, о деревьях цвета слоновой кости, покрытых пунцовыми цветами, об извивающихся аллеях, посыпанных песком из изумрудов, бирюзы и даже алмазов, о великолепии храма из полированного золота, украшенного поразительными орнаментами; но где найдешь слова, чтобы описать очарование красок, неизвестных нашему земному глазу? Как описать сияние неизвестных лучей, переливающихся, как драгоценные камни Барсума?

Даже мои глаза, которые за долгие годы привыкли к варварской роскоши дворцов джеддаков, были ослеплены блеском представившейся картины.

Глаза Файдоры в изумлении раскрылись.

Ксодар наблюдал за нами с жестокой усмешкой, забавляясь нашим удивлением.

Сады были наполнены чернокожими мужчинами и женщинами в великолепных уборах. Среди них двигались красные и белые женщины, прислуживающие им. Из дворцов внешнего мира и из храмов жрецов похищались прекраснейшие девушки, чтобы сделать из них рабынь чернокожих.

Мы шли через сады к храму. У главного входа нас остановила цепь вооруженной стражи. Ксодар сказал несколько слов начальнику, который подошел к нам для опроса, и они вместе вошли в храм.

Через несколько минут они вышли и объявили, что Исса желает видеть дочь Матаи Шанга и необычное существо другого мира, которое принадлежало к семье джеддака Гелиума.

Медленно двинулись мы через великолепные помещения и блестящие залы. Наконец мы остановились среди огромной колоннады в центре храма. Один из начальников, сопровождавших нас, подошел к большой двери в глубине. Очевидно, он подал какой-то знак, потому что дверь медленно открылась, и в ней показался богато одетый мужчина.

Нас подвели к двери и приказали нам встать на четвереньки спиной к ней. Дверь широко распахнулась, и после предупреждения не поворачиваться под страхом смерти, нам велели ползти задом до священной особы Иссы.

Никогда в своей жизни я не был в таком унизительном положении, и только моя любовь к Дее Торис и надежда, что я смогу, быть может, ее еще увидеть, удержала меня от желания встать и умереть, как подобает джентльмену, лицом к лицу с врагами.